1.

Сын пришёл к отцу и сказал: "Папа, поздравь меня, я поступил в университет!". Отец сказал: "Молодец, поздравляю, что дальше?"
- Ну, окончу университет с отличием, найду себе хорошую работу, женюсь на прекрасной девушке, куплю дом.
- Замечательно, а что дальше?
- А дальше? Ну, дальше у нас будут замечательные дети, работа принесёт мне всеобщее уважение, деньги, в общем, всё будет замечательно, хорошо, прекрасно.
- Великолепно, сын мой. А что дальше?
- Ну, дети вырастут, у них появятся свои дети, и я встречу старость главой большой и дружной семьи, уйду на покой, окружённый заботой и уважением.
- Чудесно, а что дальше?
- Ну, а что может быть дальше? А дальше я умру...
- Гениально! А что дальше?
Сын замолчал, потом понял, сорвал с головы шапку, бросил её на землю и сплясал огненную джигу.
- Спасибо, отец, без тебя я мог бы забыть, для чего всё это.

Мой отец мне таких вопросов не задавал, а если бы и задал, то думать всё равно некогда было бы. От всего интересного, что происходило вокруг, у меня разбегались глаза. В моей сто первой группе люди учились неординарные и умные. А говорят, с умным человеком всегда приятно заняться чем-нибудь, что ещё более справедливо, когда речь заходит об учёбе. Я передумал поступать в экономический университет в следующем году: на 1-м курсе переводческого факультета МГЛУ я сразу почувствовал себя в своей тарелке. А чувство, когда всё идёт так, как надо, нельзя спутать ни с чем. Так начался марафон длиною в пять лет. К тому же, в общежитии, койко-место в котором мне дали сразу, обитали боги - длинноволосые бородачи и побритые соседи из 1214а. Учившие меня уму-разуму и премудростям инязовской рутины, воплощение Кецалькоатла переводчик-синхронист Юра Тихомиров и мизантропный эрудит Андрей Вашкевич помимо прочего рассказали мне, что 3-й иностранный язык можно учить с первого курса. И, конечно же, я побежал записываться на французский, который, первому курсу хотя и не давали, но меня записали.

Страна должна знать своих героев в лицо - Юрий Тихомиров

Андрей Вашкевич

Говоря о записях. С первого курса сохранилось несколько. В первой, описывая университетскую рутину, я упоминаю также, что мне пришло приглашение в Gmail. А во второй мы вместе с Игорем Макаренко, 5-тикурсником Денисом и иностранным гостем из Литвы Григорием вникаем в наследние Медлеева до полтретьего под звуки западного рока, Pogues и Мельницы. Там же я упоминаю, что моя первая стипендия - с вычетом за проживание - 49850 рублей (=$25?). А вообще многие записи с первого курса заканчиваются словами "иду учить диалоги по фонетике".

(слева направо) мой сосед Игорь Макаренко и Виталий Романовский. Феминизация - феномен иняза.

И действительно, весь первый курс моя голова была занята учёбой. А её - то ли с непривычки, то ли из-за французского - хватало. В учебной комнате на 12-м этаже я жёг полуночную лампадку, но времени всё равно было мало. Да и дурость в виде книжек типа "Как жить 24 часа в сутки" не особо помогала, хотя некоторые советы оттуда были полезны. Как-то спросил я у Юры Тихомирова, почему он никогда не учится в учебке. На что Юра просто ответил, что я сам пойму, когда буду на 5-м курсе. Понимание пришло гораздо раньше.

Радовали преподаватели. Леванович Руслана Валентиновна - Профессионал с большой буквы П, каждый день менявшая наряды, элегантно выходившая из грамматических ловушек при помощи "the language is constantly changing" и опаздывавшая через день на полчаса к первой паре Покахонтас переводческого факультета. Благодаря ей и шотландцу Роберту Бёрнсу с его "В горах моё сердце" я понял, что умею переводить стихи. На парах по истории Беларуси, которые вёл (покойтесь с миром!) Липецкий большинство группы было "лодырами". А живая легенда иняза, вводившая в языкознание не один десяток поколений студентов бабушка Тур, которую нельзя не уважать, преподавала чётко, но без особого пороха в пороховницах. Французский с Галдукевич Анастасией Александровной мне нравился.

Весь первый курс, как, впрочем, и все последующие, со мной была музыка. Слушал я в основном русский рок и фолк-рок - Алису, ДДТ, Кипелова, группу "Пилот", Мельницу и другие группы, звучавшие по московскому "Нашему радио". Мой первый большой концерт забыть сложно. С волшебным туром "Пропавший без вести" в минский Дворец спорта приехала группа ДДТ. В памяти - народное пение, зал, полный горящих зажигалок и светящихся мобильных телефонов, и голос Шевчука, поющий "это всё, что останется после меня, это всё, что возьму я с собой". А Андрей Вашкевич взял меня с собой однажды в баптистскую церковь, в которой выступал солист группы "Новый Иерусалим" с песней "Синее небо". Музыкальным хайлайтом, который я пронесу сквозь года, на первом курсе стал концерт 19-го апреля группы "Мельница" в клубе "Степ", куда я ходил с братом по воде Григорием и с самым настоящим фингалом.

Мельница в Минске!

Разбавляя идиллию 1-го курса, нужно сказать, что жилищные условия были никакие: в бетонной коробке, куда я приходил только поесть и поспать и куда, по-хорошему, из-за нехватки места нельзя было пригласить друзей, мы жили вчетвером. Да, в блоке в 3-м общежитии были ванна и туалет, но психологическая обстановка меня заботила куда больше. Я подстраивался как мог; начитавшись литературы по психологии, изменял себя, потому что, как говорили эксперты, проблема во мне. Но одним солнечным апрельским утром я восстал, и, как в песне Андрея Макаревича, мир прогнулся под меня. Я решил что-то изменить в своей жизни для того, чтобы можно было нормально учиться, спать и развиваться как личность. Бежать от проблем я не хотел, я хотел возделывать собственный сад, не забывая о золотой заповеди. Но дипломатические переговоры потерпели провал: возделывание воздалось разбитым носом и выговором из деканата с обещанием таки заселить на следующий год. Вашкевич назвал меня тогда тёмной лошадкой, а Юра Тихомиров взял часть вины за произошедшее на себя, хотя у них своих забот хватало, кроме как следить за соседней комнатой 1214б, в которой жил я. А вообще вторая смена в общежитии - это зло.

А ещё из-за отсутствия интернета в общежитии и нормального интернета в университете ощущалось информационное голодание. А накануне президентских выборов 2006-го года 1-му и 2-му курсу по приказу ректора доступ во всемирную паутину в университете, если 3 Кб/с можно называть доступом, запретили вообще. Спасал компьютерный класс факультета французского языка и борьба против любивших повторять, что инициатива в инязе наказуема, злобных сисадминов с помощью Кноппикса - получи, фашист, гранату. Однажды в компьютерном классе во время прохождения английского соло на клавиатуре (все 100 уроков пройдены!) меня попросила помочь с вордом преподаватель Алёна Таболич. За помощь она подарила мне книгу "Таямніцы мастацкага пераклада". Было вельмі прыемна.

Кстати, о выборах. Хотя 18-ти мне тогда ещё не было и голосовать я не мог, если меня звали на митинги, я ходил. Мне было интересно послушать тех, кому было что сказать, вникнуть в суть происходящего в стране. Я помню стену из щитов и людей в шлемах, помню снег и выступление Милинкевича, за которое ему дали премию Сахарова, помню концерт на плошчы Бангалор. Я не быў на Плошчы, але мой сусед па блоку Раман Шчэрбаў, які цудоўна граў на музычных інструментах і так жа цудоўна спяваў, быў. Памятаю, пасля ізалятара ён паехаў у Польшчу, развітваючыся з усімі па-беларуску.

Время же, как конкорд, преодолевало сверхзвуковой барьер. И, как однажды заметил наведывавший учебку Вова француз-синхронист, "если на 1-м курсе время так летит, то что тогда будет на 5-м?" В новом семестре были новые преподаватели. Мы учили латинский с Элвисом, хвалившим меня за словарь. С Павильчем, облюбовавшим лекторный столик, занимались культурологией и устраивали фейс-контроль для скинхедов на семинарах. С Крючковым я задумывался о смысле жизни. И особенно из-за реферата на тему "Смысл жизни" я много философствовал: моё либидО находило выход в стихах, размышлениях, и духовных поисках в стиле "а дальше?" и "для чего всё это?". Ведь, цитируя ещё одного обитателя общежития - моего соседа по блоку Виталика Романовского, "прочитать какую-то истину и прийти к ней самому - две большие разницы".

Из совместных мероприятий с одногруппниками мне запомнились дегустации продукции завода "Аліварыя", кинопросмотр "Кубка огня" в "Октябре" и календарь к 8-му марта. А девушки из соседней 102-й группы проводили соцопрос: "Что вы думаете о половых сношениях до вступления в брак?" О половых сношениях думать было некогда, зато в условиях приближавшейся сессии снова вставал вопрос о времени. По совету Анны Россы для улучшения работы мозга я несколько дней принимал пирацетам, но после того как я проснулся во сне, думая, что это реальность, хотя на самом деле это был сон, потому что потом я проснулся ещё раз, я завязал.

Мои одногруппники Леша Андреенков и Андрей Курилёнок на календаре к 8-му марта!

Последним ярким моментом 1-го курса стал фонетический конкурс. Магическим образом отыскался отрывок из Толкиена - легенда о Берене и Лютиен, который главный кормчий этого конкурса товарищ Елецкая хотела вначале забраковать, т. к. он не вписывался в формат "выбирайте-что-хотите-но-я-признаю-только-Шекспира". Преподаватель Былинская, которую потом, как она сама выразилась, "блевало" от многочисленных репетиций, уверила меня: "Я убедю Елецкую". И убедила таки. Что касается театральной постановки, то основную работу проделала Тоня Щербатюк: нашла и переработала отрывок "Дон Жуана в аду" из Man and Superman Бернарда Шоу, за что ей отдельное спасибо. В итоге за мной было 2-е место. На заметку будущим студентам: участие в конкурсе НЕ влияет на экзамены/зачёты по фонетике.

Антонина Щербатюк

Потом была сессия и беззаботное лето дома под звуки "Господина Горных дорог" и виртуальный мир Обливиона. Как пели Дорз, "где же мы будем, когда кончится лето?" Конец лета, а вместе с ним и начало второго курса, был без одной минуты завтра.

--

0.

2.

3.

4.

5.

***