как змея в траве (shuffle mode)

(AP Photo/Gerald Herbert)

звёздная россыпь и полуночное полнолуние по полю полыни;
полынья и поленья;
уроборосы и тоскливый, как дудук, ночной вой волков;
ранним утром туман над Днепром и необъятный небосвод над тихо текущим Доном;
холодные шаги в кроваво красную явь и триумф Ра;
сердце, разорванное в кровь, и горы внутри;
имболкские ведьмы и шаманский цигун;
парное молоко и порнопрорыв;
каникулы канадского кантри и трансовый джаз;
меняющий батарейку часовщик и люди на болоте;
король веток и автомобили-убийцы в радиоголове;
лотос и голос Тома Йорка;
костры тигровых лилий в палисаднике и роса на астрах;
Дима Ревякин и Кэти Пэрри, поющие дуэтом;
разные мысли и осторожные слова;
оцифрованные буквы и жужжание пчёл в подсолнухах;
Надя "Океана Ельзи" в музыкальном автомате за 4 гривны и свежесваренное пиво;
пророки иннернета и оффлайновое голодание;
рубаха в клетку и исчезнувшие куда-то новые начала;
девственницы-самоубийцы и глава 27;
молитва и пост;
законсервированный запах полевых цветов и солнечные ливни;
письма и письмена;
запредельные сны и искрящиеся деревья из инея;
пирамиды и поздравления;
медовые пряники и банные веники;
тороидальные кольца и эмоциональный интеллект;
смеющиеся смертники и рыдающие родственники;
бестревожный североамериканский пригород в 4 пополудни и солнце, проглядывающее сквозь густую июльскую листву;
неприметные тропы в Китай и казацкие напевы на горячие испанские мелодии;
стрекочущие цикады и освещённый светлячками лес;
девятка треф и мой поезд, едущий в Стамбул;
мосты через смородиновую речку и автострады насекомых, летящих на высоте вершины МакКинли;
теряющееся настоящее и я, проводящий этим летом;
беднеющий мир и проносящиеся мимо цунами;
вулкан Фудзи и пьянящий аромат сакуры, цветующей в зоне отчуждения;
запах солёного сала и чай масала!
северные надбавки и международная фотовыставка "За единство и дружбу!";
Kyiv CS и огненный лотос в ближних пещерах;
двоюродный прадед Исак и коллаборационисты;
ювелирные референсы и блины с кленовым сиропом на завтрак у Тиффани;
Шекспир духа и не в бровь, а в Глазго!
по-летнему жаркие апрельские дни, приносимые африканским ветром, и бахаисты в котеках;
разрывающийся воздух и застывший на лицах немой ужас;
запёкшаяся на густой чёрной щетине кровь и безмолвное ликование безмятежных карих глаз;
падающие на колени в песок, ладонями к небу, в слезах, обессилевшие тела веривших;
средиземные переправы на север и старый новый глава Грозного;
Багдад и Триполи;
журналисты, пишущие статью на Пулитцера, и первоапрельская Даздраперма;
лёгкие полные дующей из-за гор трамонтаны и ускоряющееся в геометрической прогрессии время удлинняющихся дней;
на пороге весна!